Моё понимание заикания

Арутюнян (Андронова) Л.З. — д. пед. н., МГОПУ
(Москва)

Заикание – это множество разнообразных симптомов. Это спазматические задержки, нарушение темпа и ритма речи, логофобия, навязчивые мысли, приспособительные уловки и т. д. Чтобы не растеряться в этом многообразии, мы постарались установить причинно - следственные связи между всеми проявлениями заикания и выделили главное, – «корни заикания», которые являются его фундаментом и причиной появления всех остальных симптомов:

Составляющие этой триады взаимосвязаны и переплетены между собой. Вся симптоматика заикания легко прослеживается, исходя из этой триады, и борьба с отдельными симптомами заикания обречена на неудачу, если корни не устранены.

Спазматические задержки в речи

Обратимся к первому компоненту триады – спазматическим задержкам, которые, повторяясь в течение длительного времени, ведут свою разрушительную работу. Возникает нечёткая артикуляция, согласные утяжеляются. Чаще всего голосовой максимум переносится на согласные, гласные как будто цедятся сквозь зубы, что влечёт за собой хронические голосовые зажимы ^[1]. Появляется твёрдая атака звука, характерная для заикания. Если в норме, при мягкой атаке звука, челюсть расслаблена, между зубами, как при спокойном дыхании, образуется щелинка, а сама речь представляет собой спокойный озвученный выдох, то при заикании челюсть зажата, зубы стиснуты, либо, наоборот, челюсть раскрыта ещё до начала произнесения звука, а звуки буквально проталкиваются, преодолевая гортанный спазм.

Спазматические задержки и появляющаяся в связи с этим звукофобия приводят, особенно в моменты волнения, к постоянному ощущению трудных звуков и слов. В результате заикающиеся предчувствуют начало каждого трудного для них слова и, готовясь к его произнесению, делают паузу. Фраза теряет свойственную ей слитность. Создаётся впечатление, что заикающиеся говорят не фразами, а отдельными словами. Они настолько «привязаны» к «трудным» звукам, одни к гласным, другие к согласным, что предложения типа «Урок окончен», который любой нормально говорящий человек произнесет настолько слитно, что не будет ощущения границы слов, заикающийся произнесет раздельно «Урок /окончен». Заикающиеся также стремятся тщательно произнести два согласных звука в сочетаниях типа: «вот труба», «вот трамвай». Некоторые заикающиеся представляют «бегущую строку» из трудных слов. И характерно то, что именно заикающийся ребёнок на вопрос: «Что ты представляешь, когда произносишь слово “корова”?», - ответил: «Звук “к”».

Появление навязчивых мыслей при заикании

Постоянное повторение трудных звуков, слов и ситуаций приводят к появлению предвкушения опасности, когда человек иногда даже задолго до акта речи уверен в том, что в данной ситуации данное слово не может сказать. Так появляются навязчивые мысли, которые являются одним из тяжелых симптомов заикания. Навязчивые мысли заикающихся по своей природе отличаются от навязчивых мыслей тяжелых невротиков и психически больных, у которых навязчивости не имеют реальной основы, поэтому навязчивости заикающихся нельзя лечить как невроз навязчивых состояний. При возникновении заикания первыми появляются спазматические задержки, и как следствие – навязчивые мысли. В процессе лечения заикания чаще всего первыми уходят спазматические задержки, а за ними навязчивые мысли. При оценке результатов лечения необходимо учитывать эту особенность, не считая отсутствие спазматических задержек за окончательный положительный результат, так как в случае присутствия навязчивостей, результат нельзя считать устойчивым.

Спазматические задержки нарушают также синтагматическое паузирование. Если в норме паузы определяются смыслом, то у заикающихся они диктуются спазматическими задержками, которые прерывают речевой поток. А темп речи нарушается как в связи с необходимостью успеть передать нужную информацию между спазматическими задержками, так и в связи с волнением во время речи.

Желание скрыть дефект речи

Одним из наиболее тяжёлых компонентов триады является желание скрыть дефект.

Фраза, которую предстоит произнести, образует в голове заикающегося нечто вроде слаломной трассы, где флажками обозначены вероятные запинки. В это время начинают срочно подыскиваться замены трудным словам, которые либо переставляются, либо убираются. Чтобы трудные сочетания звуков превратились в более «проходимые», во фразу вкрапляются лишние звуки, а иногда и слова. Зачастую все это происходит с ущербом для смысла произносимого, и часто, если фраза все-таки начала произноситься, «слаломист» оказывается в результате совсем не там, где он изначально желал оказаться.

Да, в простых ситуациях дефект будет скрыт (можно и вообще промолчать, в конце концов), в сложных – результатом будет «детский лепет», вспоминать который впоследствии без стыда бывает невозможно (при защите диплома, например, когда вместо речи специалиста, прекрасно знающего предмет, получаем речь затюканного школьника средних классов): в любом случае «терапевтический эффект» собственной речи для заикающегося очевиден. Наличие приспособительных уловок утяжеляют картину заикания, уводя заикание внутрь. Видимо, по этой причине у людей, страдающих заиканием, наблюдается аномальная активизация зоны Брока при внутренней речи ^[2].

Желание скрыть дефект влияет и на многие невербальные компоненты речи. Возникает поза неуверенности: плечи сутулые, руки и ноги не спокойные, взгляд бегающий, никогда не направленный на слушателя. Иногда заикающийся и хотел бы сыграть роль уверенного человека, но сыграть эту роль он не способен, поэтому вместо позы уверенного человека возникает поза напряжения: шея напряжена, подбородок в напряжении приподнят. Напряжённый взгляд направлен вниз, вверх или в сторону, но почти никогда на собеседника. Со временем такая манера речевого поведения становится привычной, заученной, и само появление такого взгляда и позы ассоциативно включает «программу» заикания еще до начала речи.

Э.Л. Носенко^[3], характеризуя особенности речи нормально говорящих людей в состо-янии эмоциональной напряжённости, отмечает, что при этом у них изменяются моторно-поведенческие реакции (например, появляется тремор рук), происходят изменения в характере протекания мыслительных процессов (ухудшается память, снижается пластичность мышления и работоспособность). В моменты эмоциональной напряжённости изменяется биоэлектрическая активность мозга и физиологические показатели организма (частота сердечных сокращений, частота и глубина дыхательных движений, АД и т.д.). Все эти проявления, характерные для нормально говорящих людей лишь в момент эмоциональной напряженности, типичны для заикающихся. Состояние эмоциональной напряжённости во время речи принимает у них хронический, а значит патологический характер.

Э.Л. Носенко подчёркивает также, что при эмоциональной напряжённости в наибольшей степени страдают сложные действия, проявляется неспособность к воспроизведению слабо тренированных навыков и, наоборот, появляется склонность к закреплённым в прежней практике стереотипам. Поэтому во время лечения заикания логопед и пациент должны учитывать, что если новые навыки не автоматизированы, то в момент эмоциональной напряженности произойдёт неизбежный возврат к старой заученной программе, т. е. к заиканию.

Нужно особо подчеркнуть, что именно желание скрыть дефект провоцирует один из тяжелейших симптомов заикания – страх перед речью, волнение, связанное с актом речи, которые закрепляются постоянными речевыми неудачами. Волнение, в свою очередь, утяжеляет речь. Таким образом, возникает патологический замкнутый круг, из которого заикающийся выйти не может ^[4]. Волнение во время речи настолько постоянно, что иногда заикающихся его просто не осознает. Это постоянный фон их жизни. Волнение рождает мышечное напряжение, многие мышцы хронически напряжены. A. Лоуэн ^[5] так говорит об этом: «Каждая хронически напряжённая мышца пребывает в состоянии скрытого страха, но наиболее очевидным образом скрытый страх проявляется в сильно стиснутых зубах, в поднятых плечах, а также в общей зажатости, ригидности всего тела. О таких людях можно сказать, что они оцепенели от страха». Всё сказанное А. Лоуэном можно полностью отнести ко многим случаям заикания.

Одним из показателей психо-эмоционального состояния заикающихся является ускоренный темп речи. Интересны последние исследования темпоральных характеристик людей, страдающих психогенной депрессией с ведущим тревожным аффектом ^[6]. Для таких больных характерно значительное повышение темпа речи, сокращение длительности пауз и общего их количества во фразе. Темпоральные характеристики речи заикающихся тоже имеют высокую информативность, сообщая о внутреннем состоянии пациента. В процессе лечения заикающиеся помнят о необходимости замедления речи и стремятся его использовать, но им мешает внутренняя тревога.

Необходимость замедлиться становится как бы насилием над личностью. Неумение использовать замедление травмирует пациентов; они жалуются логопеду на то, что в очередной раз «сорвались» с темпа. Если логопед не поймёт причину происходящего, он может дойти даже до прямых упрёков, обвиняя пациентов в нежелании лечиться. Это не помогает делу, а лишь снижает у них самооценку, порой до самоуничижения. Таким образом, понимая необходимость использования замедленной речи, мы должны знать, что её нельзя навязывать. Требуются специальные тренировки для снятия хронических мышечных зажимов и достижения спокойствия во время речи.

Волнение в значительной мере влияет на речевое дыхание, выдох укорачивается, а «сбитое дыхание» в свою очередь усиливает волнение. Мышечное напряжение ведёт к обездвиженности, отсутствию жестов и мимики, глаза «не говорят», резонаторные полости задействованы не в полном объеме, в связи с чем используется только верхнеключичный, зажатый, высокий, иногда дрожащий голос. Все это в свою очередь ведет к нарушению интонационной стороны речи: речь заикающихся монотонна, из речи исчезает подтекст^[6,7].

Всё выше сказанное, а это ещё далеко не полный перечень нарушений при заикании, свидетельствует об объёме предстоящей работы. Спазматические задержки при этом, хоть и являются первопричиной возникновения симтомокомплекса заикания, в его клинической картине играют довольно скромную роль.

Если взглянуть на заикание несколько шире, то это явление, которое захватывает целый ряд функциональных систем организма, существенно искажая их работу. В соответствии с концепцией Н.П. Бехтеревой^[8,9], его можно определить как устойчивое патологическое состояние (УПС). Согласно Н.П. Бехтеревой, УПС – «это приспособление индивидуума к существованию с изменившимися внутренними условиями. Причём, это приспособление происходит не путём восполнения поражённых звеньев из резерва мозга, а за счёт формирования нового гомеостаза, нового устойчивого состояния, обеспечивающего оптимально возможную в условиях болезни адаптацию к среде. Оно формируется при перестройке активности очень многих систем и структур мозга, в том числе исходно не поражённых».

Как мы думаем, в случае заикания УПС окончательно формируется в результате постоянного подключения лимбических структур к акту вербальной коммуникации, и сам акт речи, чего никогда не бывает в норме, становится эмоциогенным. Поэтому заикающиеся воспринимают свой дефект, в основном, не как судорожные проявления, а как состояние постоянной тревоги во время речи, тяжести произнесения слов, стеснения в груди, укороченного выдоха. В случае заикания можно говорить о рефлексе тревоги. Речевые судороги и обусловленные ими психологические изменения у заикающихся, сформированные в течение долгих лет жизни ведут себя как целостная система, которая стремится к самоподдержанию и самовосстановлению.

По Н.П. Бехтеревой, именно стремление системы к самоподдержанию и самовосстановлению, является основной характеристикой УПС, при этом «условно-компенсаторные реакции мобилизуются соответствующей матрицей долговременной памяти при любой попытке его изменить». Отсюда сложность его преодоления. Это непосредственно относится и к заиканию: если УПС – это адаптация организма к жизни в условиях болезни, то для заикающихся остается одна возможность приспособиться к жизни с заиканием, - скрыть дефект.

Представление о заикании, как об устойчивом патологическом состоянии, изменило наше отношение к методам лечения заикания, прогнозу результатов и к распространённому мнению о рецидивах заикания.

Мозаичная картина многочисленных симптомов заикания может дать точное представление о том, чем является заикание для самого заикающегося, но оказывается ещё недостаточной, когда речь заходит о стратегии лечения. Всегда важно помнить о том, что борьбу нужно вести с УПС, а не с отдельными фрагментами мозаики, как бы привлекательно это ни виделось иногда. Если устранение спазматических задержек в речи на определённый период - задача относительно не сложная (послоговая речь, значительное замедление, гипноз и т.д.), то бороться с УПС очень и очень не просто.

Думаем, что именно этим определяется стойкое мнение, что заикание - постоянно рецидивирующее заболевание, что оно практически неизлечимо. Здесь отметим только, что если пытаться устранять любые отдельные нарушения, характерные для заикания, то рецидивы неизбежны.

В то же время весь опыт нашей практической работы позволяет утверждать: заикание излечимо, если выбрать правильные способы лечения заикания и бороться не с отдельными его проявлениями, а поставить целью сформировать новое нормальное устойчивое состояние, которое свободно от всех элементов заикания и также способно к самоподдержанию и самовосстановлению, как любое устойчивое состояние. Причём, оно будет ещё более устойчивым, поскольку нет никакой мотивации для его изменения.

Литература

Жинкин Н.И. Механизмы речи. – М., АПН РСФСР, 1958.
L.De Nil and H.G. Bosshardt Studying stuttering from neurological and cognitive information processing perspective.
Носенко Э.Л. Особенности речи в состоянии эмоциональной напряженности. – Днепропетровск, 1975.
Шкловский В.М. Психотерапия в комплексной системе лечения логоневрозов (Руководство по психотерапии). Под ред. В.Е. Рожнова. – М., 1974.
Лоуэн А. Радость. - Минск, 1999.
Когновицкая Т.С. Частота основного тона голоса у детей, страдающих заиканием. – В сб. Вопросы патологии голоса и речи, НИИЛОР, М., 1983.
Арутюнян (Андронова) Л.З. Как лечить заикание. – М., 1993.
Бехтерева Н.П. Здоровый и больной мозг человека. – Л., Наука, 1988.
Бехтерева Н.П., Кабарова Д.К., Поздеев В.К. Устойчивое патологическое состояние при болезнях мозга. – Л., Медицина, 1978.
Школьный логопед. 2006